В Украине продолжается ликвидация «мозговых центров», занимающихся подготовкой управленческих решений.

Результативность и эффективность государственных решений определяется не только своевременностью их принятия, но и качеством подготовки. Опытный руководитель интуитивно чувствует исключительную важность институтов, которые способны в сжатые сроки предложить наилучший вариант политики, предварительно оценив все возможные. Однако деятельность банкиров, историков и кондитеров, заброшенных волею судеб на Печерские холмы, все больше напоминает поведение предпринимателей, пустивших под нож отделы маркетинга и стратегического планирования во время кризиса 2008-2009 гг. Но если близорукость таких оптимизаторов стоила им «всего лишь» бизнеса, то действия неудачников от политики угрожают самому существованию государства под названием Украина.

По большому счету, углублению кризиса в управлении во многом способствовал Президент нашей страны, заявивший, что «человек из реального сектора, который имеет опыт создания большого количества рабочих мест, будучи крупным налогоплательщиком, внедряющим новые технологии, может приходить на государственную службу и продемонстрировать реальные достижения». Петру Порошенко, похоже, не пришло в голову, что целью государственного управления не является получение прибыли и захват регулятора, а государственная политика – не состязание за влияние и ресурсы.

Но «сказано – сделано». Как по мановению волшебной палочки, в коридорах украинской власти появилось множество «людей не из системы»… Правда, не из реального сектора и не создавших «большое количество рабочих мест». Не только не являвшихся крупными налогоплательщиками, но игнорировавших эту обязанность. Без опыта работы на государственной службе (а то и без опыта работы вообще). Как заявил один из украинских бизнесменов: «Это банкиры-лузеры, которые в своей профессиональной деятельности оказались не­удачниками и решили поправить свое положение во власти».

Непрофессионализм «варягов» на государственной службе достиг таких масштабов, что народ начал слагать анекдоты наподобие следующего:

«Готовят Саакашвили к операции аппендицита. Перед наркозом губернатор спрашивает:

– А кто хирург?

– Да вот есть у нас молодой такой, перспективный…

– Постойте, но он скальпеля в руках ни разу не держал!

– Зато он активист Майдана!»

Призыв главы государства к «системной чистке кадров» был на «ура» воспринят его некомпетентными подчиненными, быстро решившими: «Зачем нужны яйцеголовые, постоянно нудящие, что нужно делать не так, как хочу великий «Я», купивший степень магистра Гарварда и удачно распиливший не один десяток государственных предприятий?»

Кстати, в таких рассуждениях, чего греха таить, есть своя соль. Исследователей действительно нужно кормить (автор вытаскивает из сапога ложку и стучит ею по столу). Иначе они уйдут туда, где кормят. Но ученым необходима не только еда, но и деньги, способы честного отъема которых становятся все более изощренными. Современные ломоносовы прекрасно понимают, как важно подстроить свои усилия к «политической линии» тех, кто контролирует ресурсы. В этом плане «создание Главного ситуационного центра при Президенте Украины», «запуск Электронного правительства» или «внедрение Единой государственной системы мониторинга производства, поставки, транспортировки, потребления и оплаты топливно-энергетических ресурсов и коммунальных услуг» – не более чем операции по выкачиванию средств. Бесспорно, положительное явление (ведь деньги идут не в оффшоры), но не «прорыв в будущее», а старый добрый паровоз, окрашенный в кастрюльный цвет, чтоб блестел.

Но при всем этом бизнес-члены Кабмина, похоже, не способны понять, что, в отличие от научных отчетов, предвыборных агиток и магистерских работ на соискание степени MBA, аналитические документы, разрабатываемые при формировании и реализации государственной политики:

• имеют прикладной, ориентированный на конкретные задачи характер, и их успех измеряется решением проблемы, а не похвалой начальства или подачкой спонсоров;
• требуют специфических знаний, с которыми у «новой генерации» руководителей пока что «не сложилось».

Такое непонимание неизбежно провоцирует:

• отождествление аналитических подразделений с пресс-службами и со службами помощников;
• передачу аналитических функций другим подразделениям (пресс-службам, канцеляриям, библиотекам, в том числе отделам документального обеспечения и технической обработки документов);
• восприятие аналитической работы не как приоритетной («это подготовка оторванных от жизни советов, а нужно вопросы решать»);
• отсутствие единой методологии функционирования «мозговых центров» и, как следствие, проектирование политики, анализ ее результатов и влияния на основе интуитивных представлений, путем аналогий, на основе «зарубежного опыта»;
• преклонение перед «международными экспертами», отстранение от власти и средств массовой информации украинской интеллектуальной элиты.

При этом ссылка на «иностранных специалистов», похоже, нужна лишь для создания образа фундаментального документа, гарантией обоснования которого является перечень стран, где был реализован выбранный подход. Корректность и адекватность последнего не обсуждается, несмотря на декларативный характер советов «экспертов», опирающихся на постулат об обязательности внедрения «европейских стандартов» в Украине. Такой, с позволения сказать, «научный подход» дискредитирует любые рекомендации и поддерживает дальнейшее распространение научной мимикрии.

Об ошибочности проводимой в последние два года «оптимизации расходования средств» свидетельствует тот факт, что массовые сокращения государственных служащих (в первую очередь 3…6 категорий, отвечающих за подготовку проектов управленческих решений и их обоснование) не увеличили отдачу от деятельности управленческого аппарата. В настоящее время в Украине практически некому:

• вести мониторинг политики, состоящий в длительном наблюдении за развитием определенной ситуации для обеспечения превентивного характера властных решений;
• оперативно реагировать на непредвиденное обострение ситуации, используя специализированные методы обработки экспертной информации;
• собирать и обрабатывать статистические и иные данные для их представления политикам в удобном и понятном для них виде;
• формулировать существующие проблемы, анализировать отношение к ней групп интересов, заинтересованных органов власти и общественности, разрабатывать варианты политики, направленные на достижение поставленной цели, и выбирать из них наилучший;
• проводить социально-политическую экспертизу проектов нормативных документов, оценивать политические, социально-экономические и международные последствия решений, принимаемых органами государственной власти;
• оценивать политику, выявлять закономерности развития, которые позволяют своевременно ее корректировать и выбирать наилучшие инструменты реализации.

Всего за два года анализ эффективности проектов правительственных решений выродился в поверхностное описание выгод без каких-либо расчетов или обоснований, откровенное сокрытие угроз и игнорирование реальных рисков. Донельзя сузился круг специалистов, владеющих процедурами анализа политики и способных их применять. Все больше служащих ограничиваются подготовкой рекомендаций по решению текущих проблем, где набор альтернатив недостаточен, потребности в анализе невелики и отображают лишь текущие изменения ситуации.

Применяемые в настоящее время подходы не обеспечивают надлежащей деятельности органов власти, из-за чего:

• принимаемые решения не являются наилучшими и не согласуются с другими. Увеличивается количество «фрагментарных» нормативно-правовых актов, направленных на «латание дыр». Правовое поле становится хаотичным и противоречивым. Практика предоставления протокольных и иных «поручений» премьер-министра – вице-премьерам, вице-премьеров – министрам, руководителям служб и агентств, во время исполнения которых игнорируются процедуры разработки политики, делает невозможной планомерную работу правительства и центральных органов исполнительной власти;
• существующая система контроля предусматривает лишь проверку исполнительской дисциплины и не дает возможности оценить эффективность и результативность государственной политики, совершенствовать и корректировать курс действий правительства;
• ошибочное предположение, что все проблемы можно решить, изменив законодательство, порождает нереалистичные ожидания. Когда же становится очевидным отсутствие ожидаемых результатов, его списывают на то, что «у нас законы не действуют», или «работают только те законы, которые кому-то выгодны»;
• в формировании и реализации государственной политики участвуют не все заинтересованные стороны и не те, кого затрагивает проблема и кто может повлиять на ее решение и/или углубление. Институты гражданского общества привлекаются к участию в обсуждении государственной политики лишь формально и только после подготовки проекта решения, оформленного в виде нормативно-правового акта;
• общественности не ясен способ внесения проблем в повестку дня правительства и то, каким образом оцениваются и выбираются варианты их решения. Отсутствие четких и понятных процедур принятия решений создает возможности для их свободной трактовки чиновниками, злоупотреблений и коррупции. Отсутствие реальной возможности обжалования гражданами таких действий не позволяет предотвращать действия, имеющие признаки коррупционных.

Блестящим подтверждением этого является ликвидация Научно-исследовательского экономического института Мин­экономразвития, рекомендации 12 докторов наук которого стали не нужны бакалавру Айварасу Абромавичюсу. И поражает не столько безразличие власти к судьбе 85 сотрудников главного научного учреждения экономического профиля с более чем полувековой историей, выселяемых в две комнаты общей площадью 60 кв. м, сколько грубейшие нарушения Регламента Кабинета Министров при подготовке соответствующего решения правительства.

Ведь, как следует из пояснительной записки к распоряжению от 28 октября 2015 г. №1118-р, увольнение 85 специалистов «не относится к социально-трудовой сфере», «не влияет на рынок труда» и «не требует консультаций с общественностью». По мнению «аналитиков» Минэкономразвития, документ «не содержит правил и процедур, которые могут привести к риску совершения коррупционных правонарушений», хотя в центре столицы высвобождается здание общей площадью 11 тыс. кв. м. В записке упомянута необходимость согласования проекта документа с тремя министерствами, но его результаты не приведены. Указывается, что принятие распоряжения позволит «рационально и эффективно использовать бюджетные средства», но расчет экономического эффекта отсутствует.

Интересно, какими окажутся затраты на «иностранных специалистов» после «реорганизации» всех научных учреждений Минэкономразвития? Здесь показателен печальный опыт Грузии, государственная система статистики которой была разрушена ее министром экономики (тоже «человеком из реального сектора»), заявившим: «Статистика врет». И ее региональные звенья были моментально упразднены, специалисты уволены, миллионы долларов, направлявшиеся до этого на повышение их квалификации, улетели в трубу. «Благодаря» таким новациям Грузия уже который год неспособна прожить без «международных экспертов», предпочитающих доллары, а не лари. Между тем, Украинский НИИ статистики тоже «оптимизирован», да и Госстат, похоже, доживает последние дни.

Кстати, стремление А. Абромавичюса «рационально расходовать бюджетные средства» выглядит, по меньшей мере, странно на фоне перенаправления им 2 млн грн, выделенных в 2015 г. на «Исследования, прикладные и научно-технические разработки, выполнение работ по государственным целевым программам и государственному заказу, подготовку научных кадров и финансовую поддержку научной инфраструктуры в сфере экономического развития», на представительские расходы 90 украинских посланцев на заседания международных комиссий по вопросам экономического сотрудничества. Видимо, им нужнее…

Источник: «Терминал» №49 (791) от 7 декабря 2015 г.

Оформить подписку на издание