Как красиво звучало – мировая экономика накануне важнейших событий. По крайней мере, так охарактеризовали ведущие новостные агентства и различные аналитики-комментаторы будущие решения Конституционного суда ФРГ и Комитета по открытым рынкам ФРС США. Хотя расчеты участников рынка, ожидавших позитивных решений, оправдались, почему-то возникло множество вопросов.
Вполне прогнозируемое решение Конституционного суда ФРГ по поводу законности постоянного фонда спасения еврозоны (Европейского механизма стабильности, ESM) было искренне принято инвесторами и обеспечило важную психологическую поддержку уверенности в перспективах еврозоны. Хотя определенная интрига сохранялась благодаря слухам о возможном переносе заседания суда, внесении дополнительных условий функционирования ESM, а также законности планируемых ЕЦБ операций. 12 сентября Конституционный суд поставил точку на всех этих домыслах, своим вердиктом разрешив ратифицировать соглашения о создании ESM при соблюдении ряда условий.
В частности, одним из выдвинутых судом условий является необходимость установления верхнего предела ответственности ФРГ по обязательствам в момент ратификации. Согласно договоренностям, немецкая доля не должна превышать EUR190 млрд, если немецкий парламент не примет решение о выделении дополнительных средств. Суд также подчеркнул, что ратификация договоренностей о ESM не будет означать принятие страной обязательств по «особой бюджетной политике». Комментируя решение суда, канцлер ФРГ А. Меркель заявила: «Это хороший день для Германии и хороший день для Европы», подчеркнув, что страна со всей решимостью берет на себя ответственность как крупнейшая экономика и надежный партнер в Европе. По мнению издания The Washington Post, А. Меркель официально указала направление дальнейшего европейского развития.
Оказывается, идеи Отто фон Бисмарка начали набирать популярность среди еврочиновников. Даже глава Европейской комиссии Ж. Баррозу увлекся ими. Выступая на пленарной сессии Европейского парламента в Страсбурге, он заявил, что осенью представит документ по углубленному экономическому и валютному союзу. В то же время, такой союз, по его мнению, ставит вопрос и о политическом союзе. Подводя итоги своего выступления, Ж. Баррозу подчеркнул, что «…нельзя урегулировать европейские проблемы путем национальных решений» и необходимо «…поделиться суверенитетом». Хотя он и уточнил, что ведет речь о демократической федерации, а не о супер-государстве. Но история свидетельствует о другом.
«Простая и приемлемая ложь полезнее сложной и непонятной истины».
(Закон Мерфи, второй постулат большого пальца)
На этом фоне произошло долгожданное событие в США – комитет по открытым рынкам ФРС принял решение о запуске третьего этапа количественного смягчения (QE3). Согласно решению регулятора, начиная с октября он начинает скупку краткосрочных ипотечных бумаг (MBS) в размере $40 млрд в месяц, а также продолжит вкладывать доходы, которые были получены от владения ипотечными облигациями, в покупку долгосрочных бумаг. Это говорит о том, что, начиная QE3, никто и не думал сворачивать операцию Twist. Таким образом, общая ежемесячная «финансовая мощность программ» составит около $85 млрд.
По словам Б. Бернанке, повышения основных процентных ставок с нынешнего уровня 0-0,25% не будет как минимум до середины 2015 года, поскольку оценка экономической ситуации в США остается довольно неблагоприятной, а именно: рост занятости крайне медленный, уровень безработицы остается выше 8%, конъюнктура на мировых финансовых площадках остается достаточно рискованной.
Для обоснования QE3 Б. Бернанке привел традиционные аргументы: программа приведет к снижению уровня безработицы, покупка ипотечных облигаций поддержит рынок недвижимости США, количественное смягчение будет способствовать понижению ставок по всем сегментам и удешевит кредитование в США. Иначе говоря, это те аргументы, которые не сработали при введении предыдущих программ. Для примера: предыдущее количественное смягчение стоимостью $600 млрд создало всего около 700 тыс. рабочих мест. Цены на жилье в настоящий момент еще ниже, чем были до запуска QE2. Процентные ставки и так несколько лет находятся около нулевых значений и опущены быть не могут.
Что же в результате этого решения выросло или еще может вырасти в цене? Во-первых, стоимость золота – традиционного убежища от инфляции. Во-вторых, нефтяные котировки, хотя их рост еще не столь стремителен по сравнению с золотом. Не говоря уже о других сегментах мирового сырьевого рынка.
Фактически, США поставили весь мир в ситуацию необходимости импорта инфляции, а значит, и социальных последствий роста цен. Если от решения ФРС весь мир проиграл, то выиграли… во-первых, крупнейшие транснациональные банки – первичные дилеры регулятора, поскольку именно они получат доступ к новым порциям ликвидности и станут перераспределять огромные денежные потоки. Во-вторых, это некоторые экспортные сегменты экономики США, которые выиграют от слабого доллара. Самое главное, в преддверии выборов президента США в ноябре республиканцы показательно стали совершать словесные нападки на Б. Бернанке, критикуя возможное QE, которое могло добавить политических очков действующему президенту Б. Обаме. Теперь, когда в течение десяти недель в США отмечен рост цен на бензин, едва ли американский избиратель скажет «спасибо» действующему президенту.
На текущей неделе следует ожидать волатильности цен на сырье: для нефти WTI в пределах $96…104/барр., для Brent – $115…122/барр. с возможным отклонением цены как реакция на публикацию экономических индикаторов по США и ЕС, а также на выступление главы ЕЦБ М.Драги на заседании Совета управляющих ЕЦБ во Франкфурте (20 сентября).
Хомяк пришел фотографироваться на паспорт, а щеки в кадр никак не влезают. Фотограф ему говорит:
– Я спрошу, какие у тебя любимые конфеты, а ты ответишь «му-му», складывая губы трубочкой. Понял?
Хомяк кивает.
– Ну, какие у тебя любимые конфеты?
Хомяк, расплываясь в улыбке:
– Батончики!
