Достижения Минэнергоуглепрома Украины за последний год откровенно не впечатляют.
В последнее время мы все больше ощущаем противоречие между декларируемым украинскими политиками «европейским вектором развития», предусматривающим соблюдение общественного договора и принципов надлежащего управления (good governance), и реализуемой Кабмином неолиберальной политикой, которая подразумевает устранение государства от управления экономикой, тотальную приватизацию принадлежащей ему собственности и дезертирство из сфер социальной ответственности. Это несоответствие подпитывается некомпетентностью «либеральных монетаристов», предложивших нашей стране наихудший вариант, как они считают, «американского» капитализма, существовавшего в самих США лишь во второй половине XIX века. Правительственные чиновники, привыкшие за два года причислять к своим достижениям работу, которую они должны выполнять в соответствии с возложенными на них обязанностями, похоже, искренне верят в то, что реформируют страну «ради повышения благосостояния и качества жизни граждан». В этом плане чрезвычайно показательными выглядят презентации «побед» отраслевых министров, сделанные накануне дня правительства в Верховной Раде, завершившегося цирковым выступлением «активистов Майдана».
Если честно, то беззубость министерских отчетов объясняется не только неискушенностью их глав. Согласитесь: сложно требовать междисциплинарных и специальных знаний у политиков, не имеющих не только профильного, но иногда и полного высшего образования. Историки и филологи, банкиры и кондитеры, гражданские активисты и просто аферисты вряд ли планировали свои стремительные взлеты по служебной лестнице. Так что доля вины лежит не столько на них, сколько на подчиненных, которым по долгу службы вменяется знание процедур формирования и реализации государственной политики. Каковы же, по мнению последних, главные достижения главы Минэнергоуглепрома за 2015 г.?
Итак: «Ключевая задача, которую коалиция демократических сил и Президент поставили перед Министерством энергетики и угольной промышленности Украины, – это проведение системных реформ в соответствии с принципами, действующими в Европе, и создание основы для энергетической безопасности государства. Все это – на фоне самого сложного для энергетиков отопительного сезона и в разгар боевых действий на Востоке Украины».
Сразу возникает вопрос, а определены ли эти «принципы, действующие в Европе», в качестве приоритетных для развития отечественного ТЭК? И вообще, выполнена ли вторая из 22 задач, возложенных на Владимира Демчишина Положением о возглавляемом им органе власти, в соответствии с которым он «определяет приоритеты работы Минэнергоуглепрома Украины». Увы, за год работы ни согласованной Энергетической стратегии страны, ни стратегического плана министерства, ни даже «дерева целей», приоритетных для отрасли, эксперты так и не увидели. Первым же достижением В. Демчишина за 2015 г. названо (прошу не смеяться!) «Прохождение отопительного сезона 2014/2015 и подготовка к новому».
Никто не спорит. Действительно: «Отопительный сезон 2014-2015 гг. – самый сложный в истории энергетики. Разрушены связи с рядом территорий, ведутся боевые действия на востоке страны, шахты, добывающие антрацит, находятся на неподконтрольной украинской власти территории. На этом фоне олигархические финансово-промышленные группы не стесняются использовать ситуацию, чтобы сохранить сверхприбыли монополий в секторе». Все это – правда. Но нормальное прохождение отопительного сезона – не победа, а обязанность любого министра энергетики, согласившегося занять эту должность. К тому же, непонятна связь между назначением министра и прекращением «через три недели» после этого «веерных отключений электроэнергии», ведь опыт работы в ТЭК инвестиционного банкира В. Демчишина к тому времени равнялся как раз тем самым «трем неделям».
Да и с «самым сложным сезоном» – явный перебор. Младореформаторы, судя по всему, не помнят, что зимой 1995/1996 и 1996/1997 гг. в аудиториях Киевской политехники замерзали губки для вытирания мела, а Украина выменивала нефтепродукты на суконные рукавицы и шнурки для обуви. Кто не верит, может заглянуть в распоряжения Кабмина от 8 февраля 1996-го №94-р и от 1 февраля 1997-го №58-р. Правда, тогда премьер Евгений Марчук и министр Юрий Бочкарев не ставили «прохождение отопительного сезона» себе в заслуги.
В Минэнергоуглепроме без зазрения совести рапортуют: «Уже с января 2015 г. начинается анализ проблем, чтобы подготовиться к новому сезону. В эту осень энергосистема вошла более стабильной: налажены дополнительные источники поставок газа и антрацита, отремонтированы блоки ТЭС, проложены новые электрические сети (РАЭС – Киев, ЗАЭС – Каховка), увеличившие долю АЭС в энергобалансе, значительно улучшились расчеты на энергорынке». В общем: «Светом и теплом украинцы обеспечены».
Но подобное утверждение основано лишь на прогнозе американских синоптиков, предсказавших Украине «мягкую зиму» со среднесуточными температурами не ниже минус 5 °С. Если же они ошиблись, тогда неизбежно:
- установление меньших лимитов на энергоносители «в разрезе административно-территориальных единиц» с их распределением в ручном режиме;
- снижение на 2…4 °С нормативной температуры воздуха в помещениях с оплатой потребителями предоставляемых услуг в прежнем объеме;
- увеличение срока январских каникул практически во всех учебных заведениях;
- неподконтрольное и безнаказанное отключение от тепло- и электроснабжения всех «неприоритетных» (для энергокомпаний) потребителей.
В чем же отличие от сезона 2014/2015 гг.? Особенно если учесть, что 9 декабря 2015 г. своим распоряжением №1296-р правительство вновь, как и год назад, ввело чрезвычайное положение в энергетике.
В Минэнергоуглепроме не могут не знать, что к началу отопительного сезона в подземных хранилищах находилось чуть больше 17 млрд куб. м газа, из которых 2 млрд являлись предметом судебных разбирательств, а еще 5 – представляли собой буферный газ, извлечь который (вопреки мнению министра) невозможно. Между тем, в Приложении 20 Плана мер по подготовке объектов топливно-энергетического комплекса к осенне-зимнему периоду 2015/16 гг. и его прохождению четко сказано: «Европейской комиссией рекомендовано, чтобы объемы природного газа, которые хранятся в ПХГ Украины, достигли 20,7 млрд куб. м к 15 октября 2015 г.».
По состоянию на 15 декабря в Украине из-за отсутствия угля стояли 14 энергоблоков ТЭС суммарной мощностью 3,9 ГВт. Еще три находились на аварийном ремонте, а запас мощности энергетической системы при среднесуточной температуре минус 2,4 °С не превышал 1 ГВт. При этом «новые электрические сети», якобы уже «увеличившие долю АЭС в энергобалансе», еще не запущены. Во всяком случае, 10 декабря в «Укрэнерго» состоялось совещание, на котором рассматривалось «выполнение работ на объектах ряда проектов, находящихся на завершающей стадии». Среди них и ВЛ 750 кВ «Запорожская АЭС – ПС Каховская», на которой «продолжаются строительные работы», и ВЛ 750 кВ «Ровенская АЭС – ПС Киевская», включение которой под напряжение ожидается 22 декабря (и речь идет лишь о «части оборудования»).
Вторым достижением отраслевого министра названа «Диверсификация поставок». По мнению авторов презентации: «Впервые за период независимости Украина не зависит на 100% от российских поставок газа и ядерного топлива». Только вот первый контракт на поставку последнего с американской Westinghouse подписан еще в 2008 г., и даже сегодня одна активная зона энергоблока №3 ОП ЮУАЭС наполовину состоит из нероссийского топлива.
В министерстве подчеркивают: «1,3 млрд грн – экономия, полученная благодаря диверсификации поставок ядерного топлива на 2016 г.». Но 10 декабря 2015-го вице-президент компании Westinghouse Майкл Кирст заявил: «Лучшим показателем для нашего топлива было заявление Юрия Недашковского о том, что в цене американского и российского топлива нет разницы». Но если так, то откуда экономия?
Авторы презентации утверждают: «Только треть газа сегодня закупается в РФ, остальное мы получаем из ЕС благодаря реверсу. И данное соотношение может еще измениться в пользу европейского газа». На первый взгляд, российский «Газпром» действительно утратил лидерство, уступив его французской Engie SA (до ребрендинга – GDF Suez), норвежской Statoil ASA, американской TrailStone, немецкой E.ON Energy и другим компаниям, суммарная доля которых в поставках газа приближается к 70% (хотя и не достигла их). Но если копнуть глубже, всплывают интересные факты.
Во-первых, долго- или среднесрочных контрактов с газодобывающими компаниями «Нефтегаз Украины» не подписывал, а интерконнекторов, позволяющих избежать использования контролируемых Россией газопроводов, не строил. Так что «реверс» является всего лишь перепродажей избытка ресурса «Газпрома» европейскими операторами, на которую российский монополист вынужден закрывать глаза из-за резкого сокращения валютной выручки. Во-вторых, Engie SA и E.ON Energy являются совладельцами Nord Stream AG – оператора «Северного потока»; и едва ли не основным партнером Statoil ASA, владеющей внушительной сетью заправок в РФ, считается «Роснефть»; а американская TrailStone, по словам одного украинского эксперта, «торгует всем, что плохо лежит».
По мнению авторов отчета: «В 2016 г. из 13 поставок ядерного топлива пять придется на американские сборки Westinghouse». И вновь неточность! Во-первых, это не заслуга министра, поскольку дополнение №13 к контракту от 30 марта 2008-го №1, предусматривающее, в частности, поставку в 2016-м пяти партий американского топлива, было подготовлено еще до назначения В. Демчишина (хоть и подписано 30 декабря прошлого года). Во-вторых, по словам М. Кирста, позиция «Энергоатома» – загрузить топливо в 2016 г. «только в три энергоблока». И лишь если будут достигнуты положительные результаты тестовых испытаний, намеченных на февраль.
В Минэнергоуглепроме уверены: «Объемы поставок антрацита из России уменьшились вдвое, поставки из ЮАР – выросли втрое». Действительно, в конце сентября (то есть за три недели до начала отопительного сезона!) компанией «Центрэнерго» был подписан договор со швейцарской Mercuria Energy Trading SA на поставку трех партий антрацита из Южной Африки. Правда, торговля этим ресурсом – не основное занятие упомянутой компании, занимавшей в 2010 г. пятое место в мире по продажам, внимание! – российской нефти. К тому же, южноафриканское топливо обойдется украинским ТЭС не в $57, как утверждал В. Демчишин, а в $70/т (с учетом меньшей калорийности и «забытой» стоимости перевалки).
В отраслевом министерстве приписывают себе заслугу разработки закона о рынке газа, вступившего в силу 1 октября. Но представитель группы поддержки Украины в Еврокомиссии Йоханнес Баур намекает, что текст этого документа был разработан «при активном участии секретариата Энергетического сообщества», тогда как принятие, наоборот, затянуто, поскольку наше страна обязывалась имплементировать Третий энергетический пакет еще 1 января нынешнего года.
К тому же, советники министра, говоря, что «правовые основы нового, европейского, открытого, конкурентного рынка газа уже работают», пребывают в плену ошибочного предположения о том, что любой вопрос можно решить подготовкой хорошего закона. Но принятие нормативно-правового акта – всего лишь один из инструментов многоходового алгоритма решения проблем, беспокоящих общество и требующих вмешательства государства. Так что не следует списывать отсутствие «реформ» на то, что «у нас законы не действуют». Настоящая причина заключается в игнорировании известных всему миру процедур формирования и реализации государственной политики.
Достижением министерства считается и разработка концепции реструктуризации НАК «Нефтегаз Украины». Впрочем, упомянутый документ подготовлен лишь 3 декабря и адресован лишь Всемирному банку. В дополнение к этому, согласно обнародованному два года назад плану-графику, концепция реструктуризации нефтегазового монополиста должна была быть готова в 2014 г. В четвертом же квартале нынешнего планировалось не только завершить аудит «Нефтегаза», разработать и утвердить правила доступа к сетям, внедрить тарифы «вход – выход», реформировать систему субсидий, перейти на единую оптовую цену, но и зарегистрировать операторов ГТС и ПХГ, привлечь необходимые инвестиции и заключить прямые договоры на поставку газа. Выходит, об этом графике все забыли?
Очередная «победа» министра – «Начало реформы угольной отрасли». Но такое «достижение» не является результатом, которого можно достичь при наличии определенных условий и ресурсов. Это – всего лишь процесс, как любое другое «реформирование», «подготовка почвы», «создание конкуренции и условий». Достаточно спросить, в чем состоит «подготовка почвы», чтобы получить множество взаимоисключающих и лишенных конкретики размышлений. Внешне это напоминает ответ безработного на вопрос, почему он не устроился на работу: «Я пытался». Но «пытаться» – не значит «устроиться».
Тем не менее, авторы презентации утверждают: «Новая команда начала наводить порядок на каждом из 35 предприятий угольной отрасли, которые остались на контролируемой украинскими властями территории. Каждое предприятие вместо бездумных дотаций (они уменьшились с 5 до 1 млрд грн) получило задание провести аудит своей деятельности и доказать, что может стать прибыльным». По словам советников министра, «правительство приняло решение прекратить дотации» и «заменить их инвестициями в добычу». Обратите внимание: дотации УЖЕ прекращены, хотя инвестиций ЕЩЕ нет, а сам министр прямо говорит: «Средств у меня нет, инвесторов, к сожалению, найти не удалось». Это такой подход имеют в виду советники В. Демчишина, говоря, что он позволит сохранить рабочие места и сблизить рентабельность частных и государственных шахт? А может, последние убыточны, поскольку добываемый ими уголь покупают по «справедливой» министерской цене $50/т, а менее качественный российский – по $64…67?
Дальше – откровенное передергивание: мол, благодаря деятельности министра «возобновлена работа Червоноградской обогатительной фабрики». Но почему тогда 10 декабря работники этой компании, накопившей более 100 млн грн убытка и 20 млн грн долгов по зарплате, пикетировали здание Львовской облгосадминистрации?
Победой названа также «Очистка работы государственных предприятий от коррупционных схем». По мнению авторов презентации, уволен весь «менеджмент, который направлял прибыли не в бюджет, а в карманы финансово-промышленных групп». Оказывается, у государства уже отсутствуют вопросы даже к «Укрнефти», «существенно увеличившей выплату налогов и дивидендов». Да неужели?
Большим достижением считается «активное продвижение» министерством «энергетических интересов государства»: «Количество международных контактов высокого уровня увеличилась в разы. Министерство приняло участие во всех ключевых международных энергетических мероприятиях». Хотелось бы уточнить: а каков результат «более 400 международных встреч и мероприятий с участием министерства», проведенных за средства, фактически отобранные у отраслевой науки, государственных шахт, нефте- и газодобычи? Подписание очередного «меморандума» (то есть ни к чему не обязывающих «заметок для памяти»)? «Начало разработки новой стратегии энергетической дипломатии Украины»? И где она? Или 1 млрд грн «скидки на газ», которую «удалось получить от России благодаря эффективным переговорам»? Так для этого достаточно прочитать «харьковскую поправку» к контракту от 19 января 2009 г., от которой российская сторона не отступила ни на йоту. Выходит, итогом всех 400 встреч стали селфи довольных чиновников с дипломатических обедов?
По словам авторов презентации: «Увеличение собственной добычи – ключевая составляющая энергетической безопасности», но мешают «высокие рентные ставки, которые сделали развитие отрасли невозможным». Позвольте, но разве не премьер год назад утверждал, что увеличение ренты – это шаг к достижению «налоговой справедливости»? И почему представители коалиции в Верховной Раде раз за разом проваливают голосование за восстановление ставок на прежнем уровне? Между тем, заложниками ситуации оказались не только украинские компании, но и инвесторы из США, Великобритании, Канады и Польши, которые уже не пытаются убеждать чиновников в необходимости развивать добычу. Год бесполезных и бессмысленных споров привел к тому, что сегодня они через суды, посольства и международные организации принуждают политиков выполнять свои обязательства.
В министерстве полагают, что достижением В. Демчишина стал «принципиально новый подход к работе с инвесторами», и поэтически замечают: «Украине нужна река инвестиций», и «министерство создает русло, в котором эта река должна появиться». Только что для этого делается, кроме введения «оперативного механизма реагирования на проблемы инвесторов: от обращения до ответа министра – не более двух недель», неизвестно. Оно и понятно. Никто же в здравом уме и трезвой памяти не будет инвестировать в страну, находящуюся в состоянии необъявленной войны со своим соседом. Как подчеркнул декан факультета мировой экономики и мировой политики НИУ «Высшая школа экономики» Сергей Караганов: «Ни один идиот в экономику нестабильного государства без крепкой власти ничего вкладывать не будет. Сильное государство, особенно с развитой системой демократических свобод, мешает воровать. Всем. Слабое государство всех устраивает, лишь когда речь идет о дележе собственности».
По мнению пресс-службы министерства: «Модернизация, создание конкурентных рынков по примеру ЕС, деолигархизация – все это необходимо, чтобы никогда больше отопительный сезон в Украине не готовился в «ручном режиме» с привлечением высшего руководства государства». Но кому, как не «главному органу в системе центральных органов исполнительной власти», заниматься формированием и реализацией государственной политики в ТЭК, а не указывать пальцем на проблемы? Последнее – дело оппозиции, а не сил, победивших на выборах и получивших право сформировать органы исполнительной (это от слова «исполнять») власти. И не просто так международные эксперты подчеркивают: отрасль управляется непрозрачно, в ручном режиме именно сейчас. Именно в настоящее время Й. Баур заявляет: «Отсутствие энергетических реформ объясняется в первую очередь коррупцией».
Никто и никогда не будет «создавать конкурентные рынки по примеру ЕС» и проводить их «деолигархизацию», если это не будет выгодно. Отсутствие «политической воли» – придумка журналистов. Государственная машина не заработает без личной заинтересованности ее водителей или реализации своих требований доведенными до отчаяния гражданами.
А выставление счетов последними, видимо, не за горами. Слишком уж долго реализуется в нашей стране неолиберальная политика. Именно при ней государство накапливает предпосылки для дальнейшего роста социальной поляризации. Именно такая политика утверждает, что «государство является плохим хозяином», а единственной альтернативой ему является лишенный ограничений нерегулируемый рынок.
Однако давно известно, что ни один из энергетических рынков не способен самостоятельно сформировать цены и тарифы, отражающие баланс между их оценкой потребителями и стоимостью затраченных ресурсов. И если деятельность субъектов хозяйствования, формирующая положительные экстерналии, не поощряется, в государстве возникает паразитический капитал, стремящийся к получению быстрой прибыли, уклонению от уплаты налогов, игнорированию интересов общества и прав граждан.
Украинские чиновники любят сравнивать свои «реформы» с «планом Маршалла» и «новым курсом Рузвельта». О чем же говорил американский президент? «Пещерный человек боролся за существование в условиях, когда другие люди не только не помогали, но и выступали против него. Теперь же самый скромный гражданин нашего государства находится под защитой всей мощи и силы своего правительства. Долг государства по отношению к гражданам является долгом слуги по отношению к хозяину». Согласитесь: как-то не похоже на украинские «реформы».
Может, иных позиций придерживался творец «немецкого чуда» Людвиг Эрхард? Как бы не так! Государственное регулирование, строжайший контроль, предотвративший появление паразитической прослойки: «То, что произошло в Германии, – всего лишь результат честного усилия всего народа, которому были предоставлены основанные на принципах свободы возможности прилагать и применять инициативу и энергию».
Можно сделать простой вывод: реформы удаются, только если идет честная игра, и лишь там, где благосостояние растет у всего общества, а не у кучки приватизировавших политику олигархов.
Источник: «Терминал» №51 (793) от 21 декабря 2015 г.
