Нефтяной рынок продолжает удивлять ценами даже бывалых игроков. На первый взгляд, они непредсказуемы и необъяснимы. Даже в экспертном сообществе нет единодушия: можно ли прогнозировать ценовую ситуацию на рынке нефти хотя бы в среднесрочной перспективе? Понимание того, от чего зависят мировые цены (читайте тему номера «Маркс отдыхает» в «Терминале» №26 от 29 июня 2009 г.) может привести в уныние даже оптимистически настроенных аналитиков. Тем не менее, есть эксперты, считающие, что мировые цены не только можно, но и нужно прогнозировать.

Руководитель проекта «Граждане за энергобезопасность», кандидат технических наук, автор понятия «идеальный шторм» на мировом рынке нефти Наталья Чистякова-Ярославова два года назад предсказала, что на рубеже 2008-2009 гг. нефть в мире будет стоить $50/барр. Тогда это заявление многие расценили как абсурдное: эксперты ниже $100 планку не опускали, даже $500 за бочку нефти могли допустить. Не был исключением и автор этих строк.

Для справки: Н. Чистякова-Ярославова прошла путь от инженера отдела проектирования и анализа разработки Самотлорского месторождения РФ до заместителя председателя, руководителя Тюменского представительства правления Ханты-Мансийского регионального отделения Академии социальных технологий и местного самоуправления. Автор более 70 публикаций, в том числе автор книги «История недропользования в России — «Входной билет для эффективной дипломатии».

С большим удовольствием привожу выдержки из моей переписки с Натальей Борисовной.

«Я отношусь к той категории специалистов, которые считают, что нефтяные цены можно прогнозировать, — говорит она, — более того, для людей с моим опытом умение составлять прогноз означает: этот человек умеет играть на мировом рынке. Между тем, первые лица нашего государства постоянно заявляют, что не знают, как будет развиваться ценовая ситуация с нефтью. И тем самым они дают посыл финансовым спекулянтам: мол, они могут творить что хотят. Пора бы научиться правильно позиционировать себя на рынке и не давать повода торговцам диктовать свои условия.

Нефтяные компании не смогли воспользоваться готовым прогнозом.

Я порассуждала об этом на круглом столе (ред. круглый стол при ТПП РФ, посвященный вопросам прогнозирования мирового рынка). Что они сделали с прогнозом? Попили кофе на журнале? «Повечеряли» на нем? Аккуратно подшили в архив, не читая. Я им советовала, вернувшись в компанию, поднять архивы, достать эти журналы и перечитать эту статью с прогнозом…
Прогноз надо давать письменно, в тексте, поскольку он всегда привязан к дате, к трендам и т. д. То есть у любого прогноза есть оговорки. А когда журналистам дают прогноз устно, они выхватывают цифры и бездумно начинают с ними «носиться». Прогноз — дело ответственное. Тем более, что одно из главных защищаемых мною положений состоит в том, что $60 сегодня не равны $60 в 2003 г.

Используя представившуюся возможность, я хотела бы добиться того, чтобы сначала прекратили транслировать тезис о том, что цены на нефть прогнозировать невозможно. И я говорю жестко, по праву человека, у которого уже не один сбывшийся прогноз. В прошлый раз «Терминал» раньше всех правильно почувствовал тему «Информационной войны» на рынке нефтяной аналитики и поддержал тезис о том, что глобальный менеджмент у нас критически отстает. Он все власть делит, а теперь «финансовый Ноев ковчег» из валют строит, а нам такие их опоздания не годятся.

Что касается решения вопроса прогноза цен на нефть — возможен или не возможен, то после круглого стола было принято решение о создании Энергетического агентства, которое будет этим заниматься. Озвучил это решение вице-премьер РФ И. Сечин. Ведь нет смысла делать прогнозы цен на нефть, если первые лица вещают, что это невозможно. Наконец-то хотя бы этот рубикон перешли. В 90-х, кстати, его не было.

Назревает вопрос о том, а что такое вообще «прогноз цен на нефть». Это ведь далеко не цифра. Но это — тема для отдельного разговора».

А мы продолжаем нашу тему.

Наш гость — Бандура Александр Викторович, доцент Киево-Могилянской Академии. Он разработал уникальную модель макроэкономической динамики, которая позволяет с достаточной для практического применения точностью предсказывать начало/окончание экономических и финансовых кризисов, изменение направлений движения цен на основные биржевые товары (в частности, на нефть), основные финансовые индексы. Ни одна из известных в мире моделей не дает подобных результатов (практическое свидетельство тому — череда банкротств крупнейших мировых финансовых и страховых компаний, а также значительная глубина экономического и финансового кризисов по всему миру).

«Терминал»: Что представляет собой Ваша модель? Чем она отличается от других известных моделей?

А. Бандура: Фактически модель, названная мною ресурсной — это первая в мире модель, которая описывает поведение экономики в общем виде. Она может применяться для любого сочетания экономических условий, конъюнктуры и для любой страны независимо от уровня ее развития. Для сравнения: все существующие в мире теоретические модели являются локальными, справедливыми для определенного сочетания экономических условий. При смене условий модель перестает работать, и на ее смену приходит другая, соответствующая новым условиям. Кроме того, ресурсная модель — единственная, которая может применяться не только для прогнозирования рецессий, но и финансовых кризисов, а также цен на биржевые товары и некоторые ключевые финансовые индексы.

Так, например, за последние 40 лет в США сменилось, по крайней мере, пять моделей, которые объясняли причину возникновения рецессий, но все они потерпели неудачу при смене конъюнктуры. И только ресурсная модель успешно объяснила все рецессии в США за последнее сорокалетие, а в Испании — за 18 лет на основе единственной первопричины, что служит дополнительным подтверждением как корректности модели, так и ее общего характера, применимости в любых рыночных условиях для любых стран.

«Терминал»: Нельзя ли просто использовать в разное время разные модели, чтобы верно описывать или прогнозировать развитие рынка?

А. Бандура: К сожалению, это практически невозможно. Проблема в том, что об изменении экономических условий в рамках традиционного анализа (теорий, моделей) можно узнать лишь с опозданием или, как говорят экономисты — с временным лагом. То есть о том, что какая-либо модель «не сработает», нельзя наверняка узнать до того, как она не выдаст ошибку. Но это слишком поздно, потерь уже не удастся избежать.
Предложенная мною модель позволяет полностью устранить временные лаги и предсказать то, что покажут статистические данные за несколько месяцев до того, как они будут официально опубликованы.

«Терминал»: Означает ли нетрадиционность Вашей работы, что отвергаются наработки других экономистов?

А. Бандура: Конечно, нет. Под нетрадиционностью понимается, скорее, отличие от принципов построения стандартных западных моделей. В основе предлагаемой модели лежат работы М. Туган-Барановского, Н. Кондратьева, В. Вернадского. Так что можно говорить о развитии славянской экономической школы в экономике. Модель — синтез основных положительных сторон известных моделей. Это позволяет избавиться от некоторых недостатков в них.

Например, ресурсная модель позволяет достаточно точно прогнозировать время начала:

1) рецессий — за 10-12 месяцев до их фактического начала и за 22-24 месяца до их официального датирования.

2) финансовых кризисов — за 3-4 месяца до краха финансовых и товарных рынков.

Кроме того, на базе ресурсной модели впервые объясняется в общем виде существующая статистическая взаимозависимость между ценами на нефть и темпами экономического роста. Именно это позволяет прогнозировать тенденции цен на нефть минимум за 3-4 месяца до фактической смены тенденции.

Такого результата не дает ни одна модель в мире.

«Терминал»: Каков принцип работы ресурсной модели?

А. Бандура: Первичной движущей силой экономических циклов есть несовершенство или неравновесность рынков. Скажем иначе, отклонение от идеала. Это отклонение, накапливаясь во времени, приводит как к экономическим, так и финансовым кризисам. А сам кризис можно рассматривать как вынужденную коррекцию рынков. Таким образом, кризисы объективно генерируются внутри самой рыночной системы. При этом различные субъективные факторы (государственное регулирование, монопольное влияние, рыночные спекуляции) могут усилить или ослабить) объективно сформированный тренд.

«Терминал»: Как можно проверить справедливость такой модели бизнес-циклов?

А. Бандура: Модель с одинаковым успехом тестировалась для экономик США и Испании. На рисунке представлены результаты такого тестирования для США. Об эффективности ресурсной модели датирования циклов дополнительно свидетельствует и тот факт, что окончательная ревизия статистических данных по темпам роста ВВП США уже два раза подряд подтвердила точность прогнозов на базе этой модели.

«Терминал»: В таблице предсказаны и тенденции цен на нефть на бирже Нью-Йорка. Использовалась ли для такого прогноза Ваша модель?

А. Бандура: Да, использовалась. Модель впервые позволила в общем случае объяснить существующую статистическую связь между ценами на энергоносители (в частности — нефть) и темпами экономического роста. Не будем утомлять читателей излишним теоретизированием, но приведем два простых правила определения направления ценового тренда для нефти на товарной бирже Нью-Йорка (NYMEX), которые непосредственно вытекают из ресурсной модели бизнес-циклов.
За всю историю торгов на NYMEX, которая началась с 1983 г., наблюдалось лишь одно исключение из правил в 1987 г. Однако это исключение легко объясняется таким мощным форс-мажорным фактором, который действовал против тренда, как окончание войны между Ираном и Ираком (№2 и №3 в ОПЭК по объемам добычи нефти). Через несколько месяцев после этого цена на нефть вновь вернулась в русло тренда и «наверстала упущенное».
Кстати, таким образом можно предсказывать тенденции цен не только на нефть, а и на другие биржевые товары (металлы, зерновые и т.п.), а также на основные финансовые индексы, например, CRB-index, курсовую динамику цен десятилетних ценных бумаг казначейства США и другие.

«Терминал»: А чем объяснить стремительный рост цен на нефть, который наблюдался перед сегодняшней рецессией и мировым экономическим кризисом?

А. Бандура: В общем случае цена на любой вид товара, согласно модели, состоит из двух составляющих: объективной — не зависящей от воли экономических агентов, и субъективной — спекуляции, ошибки управления и т.п. Для развития спекуляций необходимо прежде всего время. Именно в этот период сложились объективные условия для роста цен, которые были многократно усилены спекуляциями — созданы так называемые «пузыри».

«Терминал»: Какое значение для Украины имеют цены на нефть в далекой от нас Америке?

А. Бандура: Фактически, прогнозируя цены на нефть в США, мы автоматически прогнозируем мировые цены на нефть. Разница в ценах нефти на Нью-Йоркской и Лондонской биржах отличается не более чем на $3-6/барр. Иначе будет выгоден так называемый арбитраж, то есть по сути безрисковое получение прибыли. Например, если цена в Нью-Йорке ниже, чем в Лондоне, то будет выгодно одновременно купить нефть в США и тут же продать в Британии. Тем самым вы зафиксируете прибыль, равную разнице цен между биржами. Для получения прибыли вам остается только доставить нефть из США в Британию. Именно стоимостью фрахта танкера и его страховкой в основном и определяется разница цен между биржами в разных частях света. Множество арбитражных компаний по всему миру отслеживают цены и не дают вырасти разнице цен между биржами. Поэтому цены на ведущих биржах являются системообразующими, то есть такими, от которых зависят другие мировые цены. Вместе с тем, это не исключает того, что цена в Украине будет отличаться от этих мировых цен, поскольку на наш рынок оказывают влияние и другие факторы.

«Терминал»: Почему Вы тестировали модель именно для этих стран, почему не для Украины?

А. Бандура: Я начинал работать над моделью еще в начале 90-х. Для ее всестороннего тестирования необходимы были статистические данные для страны с развитой рыночной экономикой, причем для длительного периода времени (несколько десятков лет). Очевидно, что Украина не обладала такой статистической базой, да и с рыночной экономикой как-то не складывалось. Кроме того, мало кто в мире поверил бы в общность модели, которая тестировалась бы только на примере Украины. В идеале для тестирования нужна была статистическая база США, Англии, Франции, Германии, поскольку эти базы наиболее представительны и детально представлены практически за последние сто лет. В 1996 г. мне повезло в научном плане — я познакомился с двумя Нобелевскими лауреатами по экономике — Х. Мински (Институт экономики Дж. Ливи) и Дж. Тобин (Йельский университет). Кстати, в тот год я проводил исследования именно в частном исследовательском институте Дж. Ливи, в штате которого было всего 12 ученых, одним из которых и был Х. Мински.
Конечно, сегодня мою модель можно применить и для Украины, однако изначально одноразовая настройка модели требует довольно много времени и сил. Нужно отобрать необходимый набор данных для последующей обработки в модели и т. д. Кроме того, процесс глобализации и открытости рынков приводит к тому, что ключевые выводы по развитию как Украины, так и других стран можно сделать, анализируя только экономику США (наибольшего потребителя мировых ресурсов и наибольшего покупателя мирового ВВП).

«Терминал»: Например?

А. Бандура: Например, в июле 2008 г. модель показала, что еще один удар финансового кризиса ожидается в США в октябре-ноябре. Это означало, что возникнет дефицит долларов на международных финансовых рынках, что сильно затруднит внешнее кредитование. С другой стороны, газовые долги, которые надо было выплатить в конце 2008 г., отрицательное сальдо торгового баланса (которое увеличивалось, в частности, за счет ревальвации гривни и галопирующей инфляции) неизбежно усилят спрос на доллары, которые можно будет одолжить в основном на внутреннем рынке. А если принять во внимание объективную базу финансового кризиса (она усиливалась вышеупомянутыми украинскими реалиями), которая сформировалась как в США, так и в Украине, то очевидно, что резкое падение гривни и рост доллара были фактически неизбежны. И я, кстати, перевел все свои скромные сбережения в доллары еще в августе (без паники и по курсу 4,5-4,6 грн/$). А через два месяца курс доллара вырос почти вдвое, как известно.

«Терминал»: Спасибо, Александр, за интервью. Надеюсь, что теперь количество скептиков, не верящих в возможность эффективных экономических прогнозов, поубавится. Очень надеюсь, что и в Украине, по примеру РФ, будут созданы институты, которые объединят научные академические и отраслевые силы для решения задачи государственной важности — прогноза развития мировой экономики и экономики нашей страны. Трудно даже представить, скольких бед можно было бы избежать Украине, имей мы своевременный точный прогноз развития мировой экономики.

А пока что ситуация напоминает героиню анекдота:

Бар. За стойкой бармен. Вползает грустная черепашка.

– Будьте любезны, стакан воды.

Ей наливают. Она забирает его и уползает. На следующий день снова приползает грустная черепашка и тихо просит стакан воды. На третий день — то же.

Наконец, бармен заинтересовался, что происходит, и вместо того, чтобы на четвертый день просто дать воды, спрашивает, мол, что такое?

Грустная черепашка тихо:

– Нет у меня времени объяснять. Дом у меня горит.

Записал Сергей Сапегин, Терминал №27 от 6 июля 2009 г. Заказать подписку на «Терминал» , тел. (+380 44) 223-50-03