Сергей Сапегин, директор НТЦ «Психея», член Общественного совета при Минэнергоугля, канд. техн. наук, с. н. с.
SapeginSV@ukroil.com.ua
Геннадий Рябцев, профессор НАГУ при Президенте Украины, член Общественного совета при Минэнергоугля, д-р наук гос. упр., проф.
rgl2006@ukr.net
Цены на нефть могут упасть до $10 за баррель.
13 января 2016 г. мировые цены на нефть марки Brent упали ниже $30/барр., обновив двенадцатилетний минимум. Представить такое два года назад было невозможно. Так что когда позапрошлой осенью авторы этих строк обнародовали прогноз НТЦ «Психея» об обвале котировок до нынешнего уровня, они удостоились лишь сочувственных взглядов коллег, преимущественно московских. Сегодня же все, и россияне в частности, наперебой рассказывают о нефти по $20 и даже $10/барр.
Нынешний обвал не является чем-то из ряда вон выходящим. Это закономерное развитие сценария, реализация которого началась летом прошлого года. В соответствии с ним нефтяные котировки должны были быть снижены в три этапа. Первый предусматривал падение цен на нефть с $110 до $50 с отскоком до $60/барр. Затем цены должны были упасть с $60 до $40 с отскоком до $50/барр. И, наконец, третий этап, в начале которого мы находимся, приведет к снижению котировок, скорее всего, до $20…25, а если будет запущен «инновационный» сценарий развития энергетики, нефть будет стоить $10…15/барр. (что не исключает «передышки» – кратковременного отскока до $35…40).
По мнению финансовых гуру, котировки снизило декабрьское решение министров «нефтяного картеля» впервые с 2011 г. увеличить добычу «черного золота» с 30,0 до 31,5 млн барр. в сутки. Но результат саммита ОПЕК – не более чем информационный повод. Реальной же причиной формирования беспрецедентного нисходящего тренда стало совпадение геополитических интересов двух игроков мирового рынка – Соединенных штатов Америки и Саудовской Аравии. Но не следует искать в их действиях сговор, как делают наши коллеги, путаясь в том, против кого этот «сговор» направлен.
Принято считать, что для реализации того или иного решения власти необходимо наличие политической воли. Но это лишь абстракция, выдуманная политтехнологами. Мотивом и стимулом политики является интерес и стремление ее участника улучшить свое положение. Такое стремление формируется, когда удовлетворение потребности начинает осознаваться как конкретная цель.
Цель Соединенных Штатов состоит в обеспечении экономики дешевыми энергоносителями. Лишь низкие цены на них позволят США восстановить реальный сектор, утраченный ими за четверть века. Америка почти ничего не производит. За пределы страны выведена большая часть автомобилестроения, металлургии, большой химии, не говоря уж о легкой промышленности. В результате некогда развитые в промышленном отношении города (вроде автомобильного Детройта и нефтяного Нового Орлеана) превратились едва ли не в огороженные заборами развалины. Основные доходы поступают из сектора услуг, в первую очередь финансовых. Фактически, благосостояние США как государства зиждется на одном лишь спросе на доллар.
Это, безусловно, не устраивает правящие круги Соединенных Штатов, ведь сокращение потребности в американской валюте – естественное или намеренное – угрожает утратой мирового лидерства (особенно если учесть бурно развивающийся Китай). Поэтому США заинтересованы в реиндустриализации, а единственная возможность для этого – низкие цены на энергоносители, гарантирующие меньшую себестоимость производимой продукции.
Низкие цены на газ уже обеспечила сланцевая революция, результатом которой стало их снижение в семь раз. Низкие цены на нефть формируются нынешними тенденциями, благодаря которым американские НПЗ уже сегодня получают нефть по $22…26/барр.
Что касается геополитических интересов Саудовской Аравии, то в 1970-х, когда доля ОПЕК на рынке превышала 50%, любое изменение уровня добычи автоматически вело к снижению или росту мировых цен на нефть. А следовательно, к изменениям геополитической картины. Наглядным подтверждением этого стал кризис 1973-1974 гг., когда эмбарго, объявленное Саудовской Аравией и ее союзниками странам, поддержавшим Тель-Авив в арабо-израильской войне, привело к троекратному росту цен на энергоносители и дефициту топлива во всем западном мире.
Сейчас изменение квот ОПЕК уже не обеспечивает былого эффекта. Благодаря увеличению добычи сырья независимыми экспортерами влияние картеля уменьшилось на две трети, и любое снижение квот приводит лишь к дальнейшему сокращению рыночной доли его участников и падению их доходов.
В настоящее время Саудовская Аравия и ее союзники по ОПЕК намерены восстановить былое влияние, вытеснив независимых производителей. И им это вполне по силам, поскольку себестоимость добычи нефти в странах Персидского залива составляет в среднем $5/барр. Некоторые скважины дают «черное золото» и по одному доллару. Между тем, другие производители тратят на добычу того же количества сырья $20 и больше. Здесь имеется в виду Российская Федерация.
Таким образом, несомненное уменьшение доходов стран Персидского залива в краткосрочной перспективе будет компенсировано восстановлением влияния ОПЕК образца 1970-х (и, соответственно, цен на нефть) через год-два. Сейчас бюджеты ведущих стран картеля – Саудовской Аравии, Кувейта, ОАЭ – конечно же, трещат по швам, но поставленная цель настолько привлекательна, что сформированный на рынке нисходящий тренд, скорее всего, сохранится.
Прецедент таких действий известен. Не далее как в 1985 г. Саудовская Аравия резко увеличила добычу с 2 до 6 (затем до 10) млн барр. в сутки, обвалив цену с $32 до $10/барр. Королевство при этом почти ничего не потеряло, поскольку падение цен в 3,5 раза было компенсировано пятикратным ростом добычи, тогда как ее основной конкурент – СССР лишился миллиардов долларов экспортной выручки, что, по мнению ряда аналитиков, стало одной из причин его распада.
Кстати, не следует думать, что страны Залива уже исчерпали «запас прочности». Ведь даже нынешние цены на нефть не помешали Саудовской Аравии в 2015-м отложить $49 млрд в особый фонд, гарантирующий финансирование всех важных для страны проектов.
Вполне резонен вопрос «а почему именно сейчас?» Ведь интерес к снижению цен у США и Саудовской Аравии возник гораздо раньше лета прошлого года.
Причинами, предопределившими возможность развития событий по нынешнему сценарию, стали минимальный с 1998 г. спрос на нефть, наибольший за всю историю уровень ее добычи и небывалые запасы сырья – около 3 млрд барр. (без учета стран, которые не раскрывают свои резервы, в том числе Китая). К тому же, после глубочайшего кризиса 2008-2009 гг. ситуация, при которой цена на «черное золото» стала определяться скоростями перетока спекулятивного капитала между сырьевыми, валютными и фондовыми рынками, перестала устраивать ведущих игроков рынка.
При этом, несмотря на нисходящий тренд и огромные запасы, на мировом рынке сохранился профицит предложений, часто по демпинговым ценам. Саудовская Аравия уже сегодня подписывает контракты, по которым обязуется поставлять нефтесырье по $20/барр. Опять-таки, американские заводы получают нефть по $22…26, причем ту самую «сланцевую», якобы очень дорогую из-за нетрадиционных технологий добычи.
Часто говорят, что нынешняя ситуация на рынке стала следствием заговора Саудовской Аравии против Соединенных Штатов. И при определенном уровне мировых цен США окажутся не в состоянии наращивать добычу нефти (прежде всего нетрадиционных ее видов), поскольку себестоимость нефти очень велика. Но это предположение – не более чем попытка отдельных экспертов (главным образом российских) выдать желаемое за действительное.
Себестоимость добычи нетрадиционных углеводородов – не фиксированная, а постоянно изменяющаяся величина. Развитие сланцевой отрасли было бы невозможным без непрерывного совершенствования технологий разведки, бурения, добычи. Если раньше 3D-сейсмика считалась фантастической технологией, то сегодня это обычная операция. Если в конце 1980-х на бурение одной скважины с горизонтальным участком американцам требовалось несколько месяцев, то в настоящее время – несколько недель. Если раньше на проведение гидроразрыва требовались миллионы долларов, то сегодня – на порядок меньше. Если первые скважины бурили, что называется, в чистом поле, то теперь к услугам добывающих компаний – совершенная и развитая инфраструктура, в том числе трубопроводная. Все процессы отработаны, и себестоимость добычи нетрадиционных углеводородов постоянно снижается.
Особенностью Соединенных Штатов является наличие большого количества добывающих и сервисных компаний. Там действуют свыше полутора тысяч буровых бригад (что в 30 раз (!) больше, чем во всей Европе), а 35 тысяч (!) независимых компаний добывают едва ли не половину американских углеводородов. В отличие от РФ, с ее еще советской страстью к гигантомании, добыча нефти за океаном – это нередко семейный бизнес. И если не инвестировать в его развитие значительные средства, банкротство неминуемо, так как конкуренция очень высока. В этом причина постоянного совершенствования технологий на Западе, в отличие от РФ, где давно не вкладывают в развитие производства столько, сколько нужно было бы.
Не секрет, что российские добывающие компании отбирают из скважин только 15…20% «легких» углеводородов, не инвестируя в интенсификацию добычи. В разы сократились объемы разведки и опытно-промышленного бурения. Так что бравурные рапорты Минэнерго РФ об увеличении добычи энергоносителей – не более чем попытка сохранить хорошую мину при плохой игре.
Сегодня такие подходы к нефтяному бизнесу неприемлемы. Но чтобы их изменить, необходимы время и деньги. Много денег. Но последние идут на выполнение завышенных социальных обязательств, формирование общественного мнения, импортозамещение, обеспечение встречных санкций, строительство газопроводов и энергомостов, операций в Сирии и на востоке Украины, поддержку Чечни и Крыма.
В общем, в нынешней ситуации средства на развитие нефтяной отрасли России взять негде. Но даже если их найти и инвестировать в добычу, на первые результаты можно будет рассчитывать лишь через несколько лет.
Понятно, что от снижения цен на нефть больше всего пострадали экспортеры, имеющие высокую себестоимость добычи и не располагающие свободными ресурсами для срочного исправления ситуации в обозримом будущем. Речь идет прежде всего о России, Венесуэле, некоторых странах Африки и Средней Азии, а также Норвегии и Великобритании. Но если последние – это государства с диверсифицированной экономикой, то благополучие России и особенно Венесуэлы традиционно основывалось на высоких ценах на энергоносители. В России нефть и газ обеспечивали 49% экспортных доходов, в Венесуэле – порядка 80%.
В Боливарианской республике падение цен уже привело к победе оппозиции на парламентских выборах, причем со столь разгромным для власти результатом, что не исключено объявление импичмента президенту Николасу Мадуро.
В России развитие событий по столь же разрушительному сценарию замедляет наличие «подушки безопасности» в виде средств Стабилизационного фонда, Фонда национального благосостояния и Государственного резервного накопительного фонда. Сейчас они очень быстро расходуются, так как в Кремле не рассматривали возможность снижения цен на нефть до нынешнего уровня. А поскольку такой сценарий игнорировался, не были просчитаны и варианты дальнейших действий.
Наивно полагать, что наша агрессивная соседка будет молча наблюдать за перекройкой сфер влияния. И поскольку на карту поставлены не только ее лидирующая роль в поставках энергоносителей, но существование РФ вообще, все чаще звучат опасения о том, что российский ответ на нынешние вызовы может выйти за пределы экономики. Захват Крыма и война на востоке Украины – это лишь часть шагов в попытке сохранить влияние РФ на геополитической арене. Эскалация ситуации в Сирии, конфликт с Турцией, нарушение воздушного пространства Украины, Эстонии, Израиля, Грузии, поддержка боевиков, связываемых с ИГИЛ, – вот неполный перечень инцидентов с участием России за последнее время. Все чаще звучат опасения о возможном применении РФ тактического ядерного оружия. Потенциальными объектами будущих атак могут стать страны, играющие ведущую роль в поставках энергоносителей, и их нефтяная инфраструктура.
Поскольку поставленные США и Саудовской Аравией цели еще не достигнуты, снижение цен продолжится. Во всяком случае, в Эр-Рияде спланировали бюджет на 2016 г. исходя из средневзвешенной стоимости нефти $29/барр.
Сохраняются и экономические предпосылки – рекордные объемы добычи и запасы сырья при наименьшем за 18 лет спросе на фоне беспрецедентного стимулирования программ развития возобновляемой энергетики, повышения энергетической эффективности и увеличения налогов на выбросы, призванные существенно сократить потребление ископаемых энергоносителей.
Реперной точкой в глобальном плане служит отметка в $30/барр. Что будет дальше, зависит от выбора дальнейшего сценария.
Если потери бюджетов ведущих стран ОПЕК окажутся настолько масштабными, что не устроят правящие круги этих государств, то котировки будут остановлены на уровне $25…30/барр.
Если же инициаторы снижения цен на нефть решат, что смогут потерпеть ради большего успеха, им останется лишь ждать выхода котировок на $10…15. Какой сценарий выбран, мы узнаем уже скоро.
Источник: «Терминал» №3 (797) от 18 января 2015 г.
