Россия и Украина будут отдаляться друг от друга, потому что они сделали разный геополитический и цивилизационный выбор
Михаил Гончар, директор энергетических программ Центра «НОМОС»: «Эволюция Украины в сторону ЕС естественна. Но это лишь попытка выровнять нынешний крен в сторону России».
«Терминал»: Изменится ли в ближайшее время роль России на мировом рынке нефти?
М. Гончар: Российский нефтепром является существенной частью мирового нефтяного сектора. С учетом того, что более 93% российского углеводородного экспорта так или иначе реализуется на европейских рынках, в том числе и на украинском, неизбежно формирование определенной системы отношений в его рамках.
О мировом говорить рановато, пока не станет реальностью «планов громадье» по диверсификации экспорта российской нефти. А это вопрос и больших инвестиций, и длительного времени. Обновленная Энергетическая стратегия РФ до 2030 г. предусматривает реализацию инфраструктурных проектов, ориентированных на продвижение на рынки АТР. Удельный вес восточного направления должен вырасти с нынешних 6 до 22…25%. Россия пытается осуществить выдвинутую в 2005 г. идею избавить европейский рынок от «перенасыщения российской нефтью», перенаправив нефтепроводы в сторону Китая и в целом АТР. Но это пока проблематично, и даже если и будет реализовано, то европейские рынки сохранят свое первостепенное значение для российского экспорта. Не так однозначна и перспектива российской добычи. С 6,3% мировых запасов нефти РФ сложно тягаться с 21% Саудовской Аравии при однопорядковом уровне добычи. Истощение месторождений Урала, Поволжья, Западной Сибири – реальность следующего десятилетия. А вот станет ли реальностью развитие Восточной Сибири, Дальнего Востока, шельфа арктических морей? Этот вопрос не имеет ясного ответа. В проекте энергостратегии РФ, разработанном Институтом энергетики и финансов в 2007 г., говорится, что «в 2005 г. не удалось переломить сложившуюся в последние годы тенденцию отставания прироста разведанных геологических запасов от объемов добычи».
Так что реальное положение дел не совсем такое, каким его представляют. И российский «бросок» в Туркменистан в 2003 г. во многом обусловлен опасениями будущих дефицитов. Отсюда – настороженное отношение ЕС к соседке на Востоке, которая любит похозяйничать в чужих сусеках, не наведя порядка в собственных. К тому же, российские компании, как частные, так и государственные, призваны играть не столько по правилам рынка, сколько по директивам политического руководства РФ. Разрушение «ЮКОСа» подтвердило необратимость формирования системы отношений российского бизнеса с зарубежным исключительно под «неусыпным оком государевым». А государственная же монополия «Транснефть» стала своеобразным «централизатором» компаний при совершении ими экспортных операций через внедренную систему собственного эксклюзивного операторства при трубопроводных поставках за рубеж. Все это в совокупности диктует настороженные оценки России и ее компаний в Европе, напоминающее отношение к Китаю. Проблема политической чувствительности восприятия российского экспорта заложена в преамбуле к Энергетической стратегии РФ до 2020 г.: «Россия располагает… мощным топливноэнергетическим комплексом, который является… инструментом проведения внутренней и внешней политики». Пока РФ будет подмешивать в углеводороды политический наполнитель, ее будут опасаться.
Россия должна проводить политику открытых дверей. Ведь запасы в ее недрах рискуют остаться цифрами на бумаге. РФ не имеет достаточных финансовых ресурсов и технологий. Один только Штокман стоит десятки миллиардов и требует уникальных технологий, которых у России нет. Не стоит уж вспоминать «Арктикшельф», конверсионные технологии и прочее, о чем так много говорили в начале 90-х. Но они прошли, заканчивается следующее десятилетие, а Штокман и ныне там. Вместо того чтобы предоставить сложные месторождения западным компаниям, их отнесли к категории стратегических. Типичная позиция «собаки на сене». Трубя о самых больших в мире запасах углеводородов, русские носятся по этому миру и пытаются влезть в добычу в Африке, Америке, Азии. Спрашивается, если много своего, почему его не разрабатывают, не создают новые рабочие места? Да и зачем лезть на Аляску, если можно создать «свою» у себя, и называться она должна Ямалом? В силу названного ряда причин Россия вряд ли станет для мировой нефтедобычи определяющим фактором.
«Терминал»: Должна ли Украина, по Вашему мнению, поддерживать энергетическую политику России, или должна выработать свою собственную позицию?
М. Гончар: Политика России, направленная на энергетическую гегемонию, экспансию и монополизм, вряд ли может быть кем-либо поддержана. Сотрудничество с Россией необходимо и целесообразно, но это не универсальное благо. Оно имеет и обратную сторону. Украина платит европейскую цену за российский газ, а свой добытчик получает за такой же продукт в несколько раз меньше. Отношения с Россией могут приносить и пользу, и вред. Смотря кому достанутся прибыль и убытки. Для отдельных бизнесменов и коррумпированных чиновников на разных концах трубы польза несомненна. Но для страны она сомнительна, потому что высасывает ресурсы государственной компании, не оставляя средств для ее развития. Да и встречный финансовый поток нефте– и газодолларов направляется не столько на развитие сибирской добычи, сколько в укромные оффшорные зоны, приумножая богатства одних и ограничивая перспективы тех, кто работает на скважине. Почти два десятилетия нефтегазовых отношений РФ и Украины как независимых государств не вызывают чувства удовлетворения с обеих сторон, так как строились они на принципах продавливания интересов сильного партнера за счет более слабого. При огромном количестве заявлений о равноправности, паритетности, стратегичности, братскости, конструктивности отношений, они таковыми никогда не были и не есть. И не будут, пока РФ не изменит субординационнопартнерскую модель на паритетно-партнерскую. Пока что об этом говорить не приходится. Скорее прогрессирует первая. А если нет реального взаимовыгодного партнерства, Украине не следует поддерживать политику РФ.
«Терминал»: Как должны строиться отношения между РФ и Украиной?
М. Гончар: В России доминирует ошибочное представление о товарной ценности экспортируемых углеводородов. Почему-то они считаются самоценным товаром прямо на скважине. При этом не принимается во внимание, что летучая физическая субстанция газообразного типа становится товаром, за который платят хорошие деньги, только на рынке потребления. А стать таким товаром субстанция может, получив транспортную, в том числе транзитную услугу. Без этого газ – не товар, а физическая субстанция в сибирских болотах, которую можно красиво сжечь в факеле. Поэтому, с учетом транзитной значимости Украины и того фактора, что наша страна является одним из крупнейших европейских рынков, отношения должны строиться на формуле баланса интересов, а не «субординационно-сервисной» основе. А если принять во внимание, что Украина является и крупнейшим импортером российского газа, то отношение к ней должно быть таким же, как и к импортерам из стран ЕС – например, Италии, Германии.
«Терминал»: Нужно ли Украине делать откровенный крен в сторону Запада?
М. Гончар: Не Украина заложила модель противостояния в отношения двух стран, хотя в России официальная пропаганда подает все именно таким образом. О какой системе отношений может идти сегодня речь? Только о деформированной. И деформированной самой же Россией при помощи коррумпированных украинских чиновников и продажных политиков. Не нефтяниками и газовиками, работающими в экстремальных условиях Севера, а политическим истэблишментом, угодливым чиновничеством, лидерами По-совместительству — олигархами, одержимым идеями «цивилизационной самодостаточности». Эволюция Украины в сторону ЕС естественна. Но это лишь попытка выровнять нынешний крен в сторону России. Судите сами. Есть ли в Украине НПЗ, приватизированные с участием европейских или американских компаний? Построен хоть один атомный реактор на нероссийской технологической базе? Чья компания получила 25% внутреннего газового рынка Украины? Перечень можно продолжить. С учетом последствий январского газового кризиса и с целью предотвращения возникновения подобных ситуаций в будущем, сторонам целесообразно выступить с инициативой гарантировать прозрачность всей технологической цепочки «добыча-транспортировка-потребление». Содействовать обеспечению взаимного доступа потребителей, поставщиков и транзитеров к информации во всех звеньях – от устья скважины до потребителя. В рамках переговорного процесса необходимо принять соответствующие меры по устранению асимметрии в контрактных обязательствах «Газпрома» и «Нефтегаза». Важно, чтобы договоренности премьеров в Гданьске были формализованы.
«Терминал»: Как, на Ваш взгляд, изменится политика Украины после президентских выборов?
М. Гончар: Кто бы ни победил на выборах, он будет не в состоянии затормозить инерцию «разбегания галактик». РФ и Украина будут отдаляться друг от друга, потому что они сделали разный геополитический и цивилизационный выбор. Даже если новый президент и сделает некую эволюцию в сторону РФ, это скорее будет временный маневр.
Записал Геннадий РЯБЦЕВ
Интервью в полном объеме опубликовано в Нефтяном обозрении «Терминал» №36 от 7 сентября 2009 г, с.10-11.
